А. Ахматова

Глава 1

НАВАЖДЕНИЕ

Темная глухая ночь нависла над Землей. Именно в такие ночи обычно совсем не хочется выходить на улицу. Окружающие предме-ты навевают ужас, а по спине пробегает холодок…
Из пещеры вырвалась стая летучих мышей. Они с визгом закру-жились над небольшим городком, который приютился среди склонов неподалеку от спящего вулкана. Их пронзительные голоски тревожно звучали в просторах неба. В морозном воздухе далеко раздавался их клич. Еще какое-то время они, вопя, кружили над сонным поселением, потом, по требовательному писку вожака собрались в большую гал-дящую стаю и устремились прочь.
Летучих мышей было так много, что, казалось, они покрыли пол-неба. Немногим позже, когда эти гонцы страха и зла стали совсем не видны, раздался громкий, леденящий кровь, хохот, а в небе ярко сверкнула молния…
На дворе стоял конец свярака.

Нед вздрогнул и проснулся. Во рту пересохло, а простыня, на ко-торой он лежал, была насквозь мокрая от пота. Молодой человек по-вернул вправо голову и посмотрел на Вею, лежащую рядом. «Спит, – подумалось ему, – счастливая!» Нед осторожно опустил ноги на пол, наступив в мягкие тапочки, неслышно встал и отправился в трапез-ную. Хотелось заглушить непонятное и пугающее чувство тревоги.
Он прошел за перегородку, отделяющую спальню от трапезной. Там в естественной каменной нише бил холодный ключ. Когда-то давно, когда он был еще ребенком, отец показывал ему все окрестные достопримечательности, и это место тоже относилось к ним. Он гово-рил, что вода здесь обладает особой целительной силой, правда, не уточнял, какой именно. «Не важно, главное, она отлично утоляет жа-жду», – подумал мужчина, склоняясь над нишей. И вдруг замер, ши-роко раскрыв глаза. Там, в темной глубине источника, он увидел про-тянувшуюся до самого горизонта холмистую равнину; ветвящиеся ленты молний то и дело прорезали клубящиеся над ней темно-серые тучи. Посреди равнины боком к нему стоял человек в черном плаще; его лицо было скрыто капюшоном, но поза выражала нетерпеливое ожидание. И почти сразу Нед увидел, кого тот ожидал: откуда-то сбо-ку к нему медленно приближался другой мужчина в изодранной оде-жде, с руками, покрытыми запекшейся кровью. Он подошел к челове-ку в плаще и опустился перед ним на колени, а тот достал из-под по-лы сверкающий меч и протянул мужчине. Когда клинок лег в окро-вавленные ладони, по спине Неда пробежал холодок; завороженный, он склонился ниже, пытаясь рассмотреть черты лица коленопрекло-ненного, но они были словно смазаны, в то время как каждая скла-дочка его одежды вырисовывалась вполне отчетливо. Вместе с тем в его позе, жестах, фигуре сквозило что-то до боли знакомое, и это вы-зывало смутную тревогу.
– Нед?!
От неожиданности он подскочил на месте и резко обернулся. У края перегородки стояла Вея – в длинной белой рубашке, с распу-щенными волосами цвета воронова крыла, – и смотрела на него с не-доумением и страхом.
– Что ты делаешь? Нед, отвечай!
Он растерянно взглянул на нишу. Ничего особенного. Просто во-да. Глупо.
– Ничего. Просто пить захотел, - буркнул он. – Почему ты не спишь?
– Я проснулась, а тебя нет. Я испугалась. Ты в последнее время какой-то… странный.
– Глупости.
Он протянул ей руку, но тут же застыл, безумными глазами уста-вившись на свою ладонь. Пальцы были в крови, а сама рука вдруг оказалась по локоть изрубцована.
– Нед, что с тобой? – испуганный голос Веи вернул его к действи-тельности. Он моргнул. Наваждение исчезло – рука снова была чис-той.
– Ничего, все в порядке. Идем спать.
– Ты не заболел?
Такая маленькая и трогательная. Смотрит на него детскими гла-зами фиалкового цвета, на бледном лице – испуг и страдание. Бед-ная…
– Нет, говорю же, все хорошо. Идем.

Под высоким могучим дубом, у самых его корней, лежал ребенок. Совсем маленький, – ему едва ли исполнилась даже неделя, – он громко, истошно кричал…
Звук его плача услышали двое – мужчина и женщина. Она осто-рожно выглянула из-за ветвей кустарника и, подав мужчине знак, запрещая идти за ней, приблизилась к малышу.
Мальчик. Это был чей-то первенец, судя по отсутствию метки. Что же случилось с его родителями? Неужели кто-то мог его бро-сить? Женщина еще раз посмотрела по сторонам, принюхалась к воздуху и, немного подумав, махнула рукой мужчине, подзывая того к себе…

Нед возвращался с охоты. Он устало отмерял шагами метры до-роги, направляясь к ставшему уже родным пристанищу. Ноги по щи-колотку утопали в грязи из-за решившей вдруг наступить оттепели. Тонкий слой снега, до этого покрывавший землю, растаял и обнажил черную, замерзшую почву.
Сегодня судьба совсем не хотела быть к нему благосклонной. Во-первых, все время шел мелкий противный дождик, нагонявший тоску, и совсем портивший настроение. К тому же, за полдня, которые он провел в поисках дичи, подстрелить не удалось ровным счетом ниче-го. Крупной птицы не было совсем – летали какие-то пичуги, но разве они годны для продажи? В деревне явно не приняли бы подобный то-вар. Только теперь возникал и другой вопрос: что сегодня есть? Вея, наверняка, расправилась с остатками продуктов, приготовив из них какое-нибудь кушанье, только ведь завтрашний день тоже обещал на-ступить…

Когда он подошел к пещерам, солнце уже почти скрылось за горизонтом. Войдя в грот, Нед отстегнул меч, снял с плеча лук и колчан и направился к источнику. Зачерпнув пригоршню воды, он плеснул ее себе в лицо и оперся на край ниши, устало прикрыв глаза. Висок пульсировал тупой болью. За спиной послышались легкие шаги, и через мгновение тонкие руки жены обняли его сзади.
– Где ты был, дорогой? – тихо спросила она, прижавшись к нему щекой. – Я очень волновалась…
– На охоте, где же еще, – буркнул мужчина.
– Что с тобой? Ты злишься на меня?
Он вздохнул и повернулся к ней.
– Конечно нет! Прости, я просто очень устал. Охота была неудачная…
– Ничего, все в порядке, – Вея провела пальцами по его щеке. – Не бойся, от голода не умрем, – и тихо, словно их могли услышать, добавила: – Сегодня приходила мама, она принесла еду…
– Как? Ей же нельзя сюда приходить. Если об этом узнают в деревне…
– Не беспокойся, теперь уже можно. И в деревне возражать никто не будет…
– Почему? – удивился Нед.

Незадолго перед рассветом Нед вернулся. Его лицо все было в крови, а меч, который он сжимал в руке, таинственно светился голубым светом. Мужчина умылся из ниши, повесил меч обратно и лег спать.
Проснувшись, он не помнил ничего.

Поляна была большой и до странности круглой, будто лесорубы специально вымеряли ее величину и затем занимались вырубкой. Кругом высились сосны. Юноша, связанный по рукам и ногам кожаным ремешком, лежал посередине. Он знал, что, вот, скоро, должны привести ЕЕ, даже знал, для чего, только не мог понять, зачем это нужно похитителям… поэтому не хотел ничего подобного!
… И вот на поляне появились суровые стражники в темных балахонах. Впереди себя они толкали девочку лет 12-14, та пыталась упираться, но ее все равно толкали, и если она падала, пинали, заставляя подняться.
- Ига, девочка моя! – завопил юноша.
Та безумным взглядом посмотрела на него, потом резким движением головы откинула со лба непослушную прядь волос, попадавшую в глаза, и истерично захохотала... Ее смех леденил кровь. Парень поежился, и лишь дернулся, не в силах встать и помочь девочке.
Тут дико захохотал главный похититель, а затем в его руках сверкнул нож…

Глава 2

ВОЛКИ

Эдлин лежал в тени большого раскидистого дуба, отдыхая от полуденного зноя. Вообще-то он должен был сейчас собирать траву для кроликов, но жара мешала выполнить порученное ему дело. Мешок, предназначенный для травы, валялся рядом совсем пустой. Эдлином целиком овладела лень.
«Ох уж эти кролики, – подумал Эдлин. – Ну почему я должен три раза в день рвать траву этим мохнатым чудовищам? Всегда я должен в любую погоду собирать им это сено!»
Он хмуро осмотрел горы, высившиеся вокруг долины. Вообще-то сейчас шел самый конец свярака, но здесь, вблизи от спящего вулкана, погода была довольно жаркой – как летом в конце радораса. Юноше это очень даже нравилось. Вниз спускаться приходилось нечасто, поэтому время года его мало заботило. Но даже и в этих, положительных обстоятельствах имелась своя ложка дегтя – чересчур уж строгий отец, частенько срывавший свой гнев на нем, Эдлине, и мать, слишком слабовольная, чтобы противостоять ему, да к тому же сама запуганная собственным мужем.
Настроение Эдлина было довольно сумрачным. Нет, его попросту не было. Откуда ж взяться какому-то там настроению, – мрачно усмехнулся он про себя, – когда такие вот дела, да каждый день…
Так он лежал, размышлял, гневался сам на себя, проклинал свою судьбу, да так и уснул случайно, разморенный жарой.

Вдал буйствовал! Нет, подумать только! Два! Два часа прошло, как он отправил своего старшего сына (обалдуя беспомощного!) за травой для кроликов! И вот, уже подошло время кормежки, а его все нет! «Всегда этого лентяя необходимо контролировать! Он совершенно не умеет организовать себя! Ну сколько я буду биться с ним?!» Мужчина был вне себя от злости. «Если этот оболтус не явится в течение часа, я выпорю его на глазах у всей деревни. Он давно заслужил свои 10 плетей! Чересчур легко он относится к своим обязанностям! Лентяй чертов!»

Спавший под деревом Эдлин неожиданно проснулся. Настолько неожиданно, что не сразу понял, где он находится и зачем попал сюда. Удары собственного сердца с шумом отдавались в висках. Что-то его напугало, но что? – спросонья он не мог понять.
Эдлин облизнул пересохшие губы и оглянулся вокруг. В лесу стояла тишина, только легкий ветерок едва слышно шелестел в кронах деревьев. Было душно. Как перед бурей, подумал юноша. Или бедой…
Запрокинув голову, он посмотрел в не в пример своим мыслям безоблачное небо и произнес, кажется, даже вслух:
– Бури что-то не предвидится… Знать, быть беде… проклятые кролики!..
С этими словами он поднял брошенный неподалеку мешок и начал срезать зеленые стебли.

Виата стремглав выскочил из дома. Нужно было спешить, иначе отец доберется до Эдлина раньше и тому не поздоровится!
– Виата! Виата, постой!.. – окликнул его кто-то.
Мальчик затормозил, обернулся и увидел Ларуту. Сестра стояла на крыльце, щурясь одним глазом на яркое солнце.
– Чего тебе? – недружелюбно буркнул он. – Быстрее говори, чего хотела, я тороплюсь!
– Ты куда? – спросила она, спускаясь со ступенек.
– Тебе-то какое дело? – Виата не знал, чего ей надо, но старался держаться подальше.
– Никакого. Ты меня не любишь?
– Нет, – просто ответил мальчик.
– Ну и ладно, переживу как-нибудь, – Ларута всем своим видом показала, что и в самом деле переживет и повернулась, собираясь уходить.
Виате стало слегка неудобно за свое поведение.
– Я за Эдлином. Отец послал меня его найти. Не сердись. – примирительно произнес он.
– Так он еще не явился? – она повернулась обратно к нему. – Вот будет здорово, если братец наконец получит свое на орехи. Я буду очень долго смеяться, – ехидно заметила сестра.
– Ларута, если я еще хоть слово услышу, я расскажу Эдлину, и маме и… папе тоже!
– Ой, прямо боюсь я всех, – Ларута резко развернулась на пятках и резво побежала в дом.
– Туда тебе и дорога, язва, – прошептал Виата и вышел за ограду.

…Виата бежал уже очень долго. Он пересек поля деревни, небольшой ручей, но Эдлина так и не встретил.
«Где же он может быть? Почему он не пришел вовремя?» – думал братишка.
Виата огляделся по сторонам. Слева, вдали зеленело какое-то огромное дерево. «Все, добегу до этого дуба, – подумал мальчик, – и поспешу домой, а то папа и меня потеряет. Зря я был уверен, что найду Эдлина…» Он горестно вздохнул, а потом побежал дальше, время от времени выкрикивая имя брата. Все же надежда, что он найдется, не угасала в мальчике.
Добежав до дерева, Виата нырнул под нижние ветви и прижался спиной к шершавому стволу, переводя дыхание. Эдлина, конечно, поблизости не наблюдалось. Мальчик беспомощно обвел взглядом окрестности, чувствуя подступающее отчаяние. Глупо было надеяться, что он сможет найти брата – это все равно, что искать иголку в пустыне…

Виата будто вынырнул на поверхность воды из далекой глубины, в глазах было темно, во рту пересохло, а сердце колотилось как бешеное. Теперь он знал, что случилось с Эдлином, и отчетливо понимал – нужно что-то делать, иначе может быть поздно! Да, отец, конечно, всыплет ему по первое число, даже несмотря на то, что Виата – его любимец (чтобы другим неповадно было), но Эдлина нужно спасать! Мальчик даже не шестым, а каким-то десятым чувством понимал, что тут речь идет не просто о непослушании братьев, на кон поставлена жизнь старшего из них. И младший может помочь… Откуда он это знал? Виата не мог сказать – просто что-то необъяснимое подгоняло его, заставляя бежать все быстрее, не взирая на усталость и боль в боку. В голове застряло одно: Эдлину нужна помощь!
… Какой-то отрезок этой бешеной гонки совершенно выпал из сознания Виаты, он вдруг увидел себя на поляне, до странности круглой. Солнце уже клонилось к западу, готовое озарить окрестности багряным светом. Трава вокруг была примята и, несмотря на то, что до заката было еще часа два, тоже блестела багрянцем, кое-где переходящим в бурые пятна. Виата потряс головой, будто стряхивая с волос брызги, и огляделся вновь. Да, трава отливала красным, только это была явно не игра света от заходящего солнца, а… Мальчик не хотел видеть то, что видел и осознавать, что все это именно так, но, тем не менее, действительность предстала перед его взором во всей своей ужасающей правдивости. Буро-багровые пятна на траве были кровью, даже еще не успевшей высохнуть, и мальчик подсознательно понимал, чьей она могла оказаться, чьей она была.
– Эдлин! – позвал Виата, уверенный, что брат где-то здесь и может его услышать. – Эдли-ин!
И правда, после второго оклика мальчик услышал слабый стон. Виата стал судорожно оглядываться вокруг, пытаясь понять, откуда исходит звук. Он кружил по поляне и не мог найти… как пес, который чуял, что добыча рядом, но след лежал так беспорядочно, что ее очень сложно найти.
– Эдлин!!! – в отчаянии крикнул Виата, не надеясь услышать ответ. Однако, к его удивлению, стон повторился, но уже более слабый, словно человек потратил на него последние силы.
Мальчик с удвоенной силой продолжил поиски. Свернув на одну из боковых тропинок, он стал продираться через кустарник, ведомый уже не зрением и слухом, а своим непонятным, мистическим сверхчутьем. Пройдя несколько шагов, он заметил в зарослях что-то белое, и сердце его резко оборвалось: ему даже не надо было видеть, чтобы понять, что это он, Эдлин. Не обращая внимания на цепляющие его ветки, мальчик побежал напролом через кусты и упал на колени рядом с братом.

Вдал сидел, тихо покачиваясь, в кресле-качалке и смотрел в окно. В его взгляде, задумчиво скользившем по вершинам далеких холмов, читалось явное беспокойство. Прошло уже 4 часа с тех пор, как он отправил старшего сына за травой, через 2 часа на его поиски отправился младший, но оба они пропали – как сквозь землю провалились!.. Собственно говоря, исчезновение Эдлина его мало тревожило – мужчина почти не сомневался, что этот лентяй и вечный бунтарь снова коротает время в городе в одной из забегаловок.

Игель поспешно вбежал в комнату, когда мама стояла у очага и что-то варила на ужин.
– Мама! Представляешь, там отец такую толпу собрал на улице! Все с оружием почему-то! Я спрашивал, куда они собираются, но мне никто не сказал!.. Обидно, да? – тараторил сын.
Асара молча смерила сына понимающим взглядом, а потом, когда словесный поток мальчика иссяк, тихо сказала:
– Лучше пойди и позови всех домой. Поужинаем и будем папу ждать. Надеюсь, он придет не один…
Асара, не дожидаясь, пока сын о чем-нибудь спросит, отправилась в кладовку. Игель, получив от матери указание, не посмел ослушаться, боясь гнева отца и побежал искать братишку и сестренок.